По вопросам, связанным с идеей права народов на самоопределение (ПНС),
высказываются не только юристы, но и этнологи, философы, политологи.
Размытость основных дефиниций, противоречивость накопленного опыта,
специфика дисциплинарных подходов и политическая ангажированность
обусловливают значительное расхождение мнений по целому ряду аспектов.
В центре внимания оказываются вопросы, связанные с определением поли-
тического статуса территорий.
Среди юристов нет единства во мнении о том, каков статус идеи самооп-
ределения народов в современном международном праве. Некоторые пола-
гают, что право народов на самоопределение является высшей императив-
ной нормой международного права jus cogens (Р.Тузмухаммедов, K.Rupesinghe),
другие считают, что ПНС может признаваться только при опреде-
ленных условиях и в увязке с другими правовыми нормами (J.Crawford,
H.Hannum). Распространено мнение, что самоопределение народов является
не правовым, а политическим или моральным принципом. Многие полагают,
что идея самоопределения народов не только не вписывается в правовые
рамки из-за неопределенности связанных с ней дефиниций (прежде всего
такого понятия, как «народ»), но и провоцирует деструктивные и не
поддающиеся регулированию процессы, такие, как сепаратизм и этнические
конфликты, вступая тем самым в противоречие с целями Устава ООН
(M.Pomerance, R.Emerson, N.Glazer, C.Eagleton, A.Etzioni).
Большинство специалистов придерживаются мнения, что в соответствии
с положениями международного права (наиболее четко зафиксированными
в резолюции ГА ООН 2625 (XXV) 1970 года и Венской Декларацией
1993 года) и сложившейся практикой право на «внешнее самоопределение»
относится только к народам, находящимся в колониальной или иной ино-
странной зависимости или в условиях иностранной оккупации (как населе-
ние Западного берега реки Иордан). Высказываются мнения, что в иных
случаях «внешнее» самоопределение (сецессия) может считаться законной,
если власти государства делают невозможным «внутреннее» самоопределе-
ние, то есть допускают массовые нарушения прав человека или системати-
13
ческую дискриминацию, и если нет иного способа изменить сложившееся
положение. Все более распространяется мнение, что в плане практической
реализации ударение должно переноситься с «внешнего» на «внутреннее»
самоопределение, то есть на строительство демократических институтов и
механизмов группового представительства (федерализм, автономия и пр.),
позволяющих всем членам общества и всем группам эффективно участво-
вать в управлении и в распределении ресурсов.
А.Этциони, отмечая в целом весьма важную роль самоопределения, в то
же время заметил, что оно не может трактоваться как абсолютная цен-
ность, применяемая для всех. С помощью права наций на самоопределение,
по его мысли, можно сделать мир более справедливым. Вместе с тем,
несмотря на положительную роль этого права в предшествующие периоды,
в настоящий момент оно не предстает уже перед мировым сообществом в
своей первозданной чистоте и часто поощряет сепаратизм и хаос1. По его
мнению, юристам надо предпринимать более энергичные действия и вводить
ПНС в более четкие правовые рамки.
Директор Норвежского института прав человека А.Эйде подчеркивал, что
существуют международные документы, тексты которых допускают широкое и
неопределенное толкование идеи самоопределения. В то же время большинство
юристов понимают ПНС определенно: народы могут реализовывать это право,
только находясь в колониальной зависимости или под оккупацией.
ПНС, считает М.Померанс, концепция противоречивая и опасная, пото-
му что дает «зеленый свет» любым сепаратистским движениям и отнюдь не
поощряет конструктивные и мирные подходы к разрешению кризисов. Глав-
ная опасность заключается в возможности неконтролируемых односторон-
них действий. ПНС может выступать в качестве морального права или
политического лозунга, но, стоя на реалистичных позициях, самоопределе-
ние нужно трактовать как длительный многосторонний процесс2.
Авторы Доклада Центра по правам человека и народов при Падуанском
университете, представленного на вторую Хельсинкскую гражданскую ассам-
блею, проходившую в Братиславе в 1992 году, следуя за другими специалиста-
ми, например А.Риго Суреда, выделяют внешний и внутренний характер само-
определения. Первым называется такой тип самоопределения, когда народы
самостоятельно, без внешнего вмешательства, определяют свой политический
статус в системе международных отношений: «или создавать новое государст-
во, или присоединяться, на федеративной или конфедеративной основе, к
другому предсуществующему государству»3. Внутреннее самоопределение осу-
ществляется в рамках одного государственного образования Систему двойного стандарта в праве наций на самоопределение подчер-
кивал Дж. Джекобсон, приведя в качестве примера вторжение американ-
ских войск в Панаму. Эта войсковая операция нарушила демократическое
право на самоопределение по отношению к жителям Панамы, хотя страна и
управлялась чрезвычайно коррумпированным правительством. Президент
Норьега был презираем большинством населения, которое сочувственно
отнеслось к вторжению войск США, видя в них освободителей от ненавист-
ного режима. Тем не менее, эта кампания подверглась осуждению, посколь-
ку был нарушен национальный суверенитет Панамы и имело место вмеша-
тельство во внутренние дела государства1.
Требования реставрации, или государственно-политического оформле-
ния, этнического сообщества являются «миной замедленного действия»,
способной взорвать внутригосударственное благополучие и привести к кон-
фликту между общинами-соперницами, полагает М.Коскенниеми. Действи-
тельно, очень трудно определить, какая из таких общин достойна этничес-
кого самоопределения, а какая — нет. При предъявлении сецессионистских
требований, как правило, выдвигается контраргумент, что сохранение боль-
шого сообщества необходимо, так как разрушение территориальной интег-
рации, в свою очередь, тоже ведет к нарушению прав на самоопределение2.
Анализируя современное состояние правовых норм в области самоопре-
деления, Антонио Кассезе приходит к выводу, что применение этого права
для решения текущих проблем в Европе и других регионах следует несколь-
ко ограничить. Кроме того, недавний опыт в бывшей Чехословакии и быв-
шей Югославии показал, что гарантия областной автономии или предостав-
ление права на самоопределение национальным меньшинствам может легко
привести к распаду государственного единства3.
«Существует дилемма в концепциях суверенитета и права, причем идея
всеобщих прав человека — на стороне необязательного права. С другой
стороны, принцип наций на самоопределение колеблется внутри этой ди-
леммы. К нему взывают суверенные государства, когда им угрожают внеш-
ние силы, к нему же взывают внутренние силы, стремящиеся к автономии
или отделению, которым угрожают репрессии государственных властей.
Требование самоопределения с одной стороны постоянно сталкивается с
соответствующими требованиями с другой. Соображения порядка, исходя-
щие из того факта, что международные отношения основаны на государст-
венной системе, больше склоняются в пользу суверенитета».

Есть расхождения в вопросе о том, как должно трактоваться понятие
«народ» — как этническое или территориальное сообщество. Большинство
склоняются к последнему, однако некоторые специалисты высказывают
идеи, относящиеся к области националистического дискурса, — о том, что
правом на политическое самоопределение должны обладать так называемые
«исконные» или «коренные» этнонации, населяющие определенные терри-
тории или административные образования. В основе такой «романтичес-
кой» позиции лежит представление об этнических группах как базовых
структурных единицах человечества, о «воле народа» как высшей ценности
и о необходимости удовлетворять все притязания «народа» на самоопреде-
ление, если им будет заявлено об отделении от государства, в котором он
проживает, и создании собственного государственного образования1.
Крайности (в данном случае этнонационализм и либерализм) сходятся.
Некоторые политические философы рассматривают идею самоопределения
с «либеральных» позиций. Например Х.Беран (Н.Вегап) считает, что если
ответственное решение может принимать индивид, то такой же способнос-
тью обладает и группа ему подобных. Следовательно, группа является
«коллективным индивидом», а государство представляет собой союз инди-
видов и групп, который должен быть основан на согласии. Если это согла-
сие теряется, то у любой группы есть полное право на отделение и создание
собственного государства.
Многие отмечают, что хотя, по общему мнению, национальные меньшин-
ства не обладают правом на «внешнее самоопределение», слабая теорети-
ческая разработка вопроса о различии понятий «народ» и «национальное
меньшинство» способствует возникновению конфликтов. Являются ли
сербы в Боснии (или албанцы в Косово, или армяне в Нагорном Карабахе)
«национальным меньшинством»? В Сардинии, например, действует движе-
ние за отделение острова от итальянского государства, обосновывающее
свои притязания тем, что сардинцы — самостоятельная нация, хотя офици-
ально они считаются лингвистическим меньшинством в составе итальянско-
го народа. Похожая ситуация сложилась в Закарпатской Украине, где
существует национальное движение закарпатских русинов за автономию
области. Идеологи и сторонники движения считают эту этническую группу
самостоятельным, отдельным от украинцев этносом.